Город одного клуба: чем живет футбольный Питер на финише первого круга

Сошли с поезда под аккомпанемент мелкого накрапывающего дождика. Мы приехали на матч «Зенита» с «Крыльями Советов», и не по-осеннему теплый Петербург встретил нас сыростью, обледеневшими набережными и переполненными мусором баками. Небо – сплошь в тучах. Народу - ни души, только иногда из какого-нибудь полуподвального магазинчика выныривал одинокий господин с упаковкой фарша под мышкой. То и дело по пути попадались трубы, оторвавшиеся под тяжестью льда внутри. Мысленно я обрадовался дождевикам, купленным перед поездкой. Где-то через полчаса хождения по городу наконец-то упал и остался до конца дня с мокрыми перчатками. Бррр.

Так начинался этот футбольный день. А к вечеру пришло время идти на стадион. «Спартак» только что похоронил поздним голом «Амкар» (ну вы поняли – «Глушаков, похороны»), и это было главной темой для разговоров и сожалений людей в атрибутике, в толпе которых я оказался примерно на полпути к «Петровскому». Распогодилось, стемнело.

Питер – город одной команды, и это особенно ощущается, когда со всех концов города в день игры потихоньку подтягиваются люди. Обычные прохожие относятся к торопящимся на стадион людям в синем и голубом с безразличием, как к достопримечательности, уже давно ставшей насквозь естественной для них. С добродушным сарказмом и плохо скрываемой гордостью кто-то рядом с нами окидывает взглядом народ по пути к стадиону и говорит: «Ну да, никто не пришел, людей мало, как же». Стадион и правда почти заполнен – не аншлаг, но зияющих дыр на трибунах нет.

На стадион попадаешь минуты за две, пройдя от метро по мосту и запомнив пару ларьков со стрит-фудом для перерыва. Дождь давно закончился, поэтому дождевик сгодился только в качестве подстилки для пятой точки. А вот каменные трибуны превратились в одну большую лужу, в которую я, за неимением вариантов, и погрузил ноги.

Игра началась: с центра поля развели хозяева. Первое, что бросилось в глаза – достаточно большой самарский десант, сверкавший с трибуны напротив баннерами на любой вкус. Позади меня с одной стороны сидел мальчик лет пяти, пришедший на футбол с папой, а с другой – огромный пожилой мужчина, который гортанными выкриками и чеканными формулировками ставил игре диагнозы на протяжении всего вечера. Он чем-то напомнил мне Юлия Гусмана.

Забили "Крылья" почти сразу: Молло без труда обогнал Анюкова и сделал пас Паскуато на почти пустые ворота. На гостевом секторе хлопнула дымовушка. Кто-то вздрогнул, волна негромкого матерка пробежала по трибунам. «Через десять минут не сравняют – можно идти домой», - прогудел Гусман. Сравняли. Не захотели, чтобы уходил, наверное. Дзюба отличился с небольшим рикошетом, и мальчик-болельщик, обрадованный шуткой отца, повторил: «Дзюба, хватит притворяться, что забил!». Вокруг то и дело раздавались критические замечания в адрес «Зенита» и мотивирующие советы игрокам: «Опять затормозили, ну что ты будешь делать!», «Бл*дь, иди сам», «Анюков первого попавшегося видит и сразу подает!».

Игра шла своим чередом, с трибун за воротами, не особо надрывая животы, распевали кричалки. Знающий о футболе больше, чем я подумал из-за его возраста, парнишка прогнозировал действия Кокорина после получения мяча: «Кокорин! Бей-бей, не забей!». Я же больше всего жалел о своих мокрых перчатках, начиная постепенно дубеть на полностью открытой арене. Пытаясь хоть как-то размяться я обернулся и увидел выглядывающего из застекленной вип-трибуны защитника хозяев Кришито. Смотрел за своими, почти упершись лбом в стекло. Может, тоже хотел на поле.

Главная особенность «Петровского» - его своеобразный холодный уют, связанный с малыми размерами и небольшой высотой. Даже сидя на предпоследнем ряду, ты видишь подающего угловой Мака как на расстоянии вытянутой руки. Вполне возможно, что некоторые из наиболее громких выкриков с задних рядов доносились-таки до игроков.

Не сказать, что все они были несправедливы. В этой игре «Зенит» наглядно показал свои сильные и слабые стороны. Сильные – высокий класс атакующих, нестандартные решения. Слабые – много неточных передач и какая-то заспанная игра при позиционной защите. Болельщики тоже чувствуют эту неоднозначность: они переживают за команду и ругают ее именно потому, что переживают, но все-таки чувствуют: свои дожмут, а потому ругают несколько расслабленно, вальяжно. Как папа для порядку ворчит на ребенка, но все-таки делает, что он попросит, и нежно любит чадо.

Хозяева и дожали, не особо утруждаясь во втором тайме. Мальчик с заднего ряда еще раз не по годам смышлено посмеялся над хет-триком Дзюбы: дескать, два автогола и пенальти. Некоторые незаметно начинали стучать зубами. Кажется, к добавленному времени, когда все уже понимали, что счет не изменится, стадиону хотелось, чтобы игра побыстрее закончилось. Команды чинно доиграли, хоть «Зенит» и дал «Крыльям» погонять мяч минут пять в концовке. Настроение царило добродушное, и люди с соседних секторов поздравляли друг друга. Засмотревшись на поле, я и не заметил, как ушел похожий на Юлия Гусмана советчик.

«Зенит» сыграл по-северному скупо на эмоции, но тем ценнее оказалась победа: они идут прямо за «Спартаком», не дают тем, в Москве, расслабиться. Болельщики же всё равно старались ценить каждую минуту матча, помня, что перерыв на зимние морозы не за горами. Пока мы пытались выйти к какому-нибудь метро (ближайшую к стадиону «Спортивную» после игры закрыли), я еще раз подумал, что Питер – насквозь «зенитовский» город: люди в клубных цветах двигались во все стороны и, казалось, медленно накрывали собой все пространство.

«Зенит» показал, что способен добывать дежурные победы при любой погоде – незаменимое качество для борьбы за чемпионство. Незаменимое, но не единственное необходимое. Многие вещи у Луческу еще не получается, и во втором круге болельщики наверняка спросят со своих больше – должны же уже сыграться, собраться и прогрессировать. Ну а у нейтральных зрителей будет возможность снова улыбаться ворчанию этих, так искренне и потому так требовательно любящих свою команду. 

Василий ЛЕГЕЙДО