Блохин: "Многие недовольны моими методами, начинают мутить воду, рассказывать всякое"

Бывший главный тренер киевского "Динамо" и сборной Украины Олег Блохин вспомнил о самых ярких этапах карьеры.

– Поступали ли вам конкретные предложения за последние два года?

– Поступали.

– Что помешало договориться?

– Все зависало на этапе разговоров о том, что, мол, есть такой-то вариант. И на этом все заканчивалось. Почему-то люди считают, что у меня какие-то нереальные финансовые желания, что я сразу прошу какую-то сумму.

– Ваши тренерские методы на протяжении карьеры претерпевали серьезные изменения?

– В целом, да. Если почитать разные интервью, то можно увидеть, что многие недовольны моими методами. Как правило, те, кто играют, – всегда довольны. Те, кто нет, – начинают мутить воду, рассказывать всякое. Про меня говорили, что я только курю и пью кофе, не работаю вообще (улыбается). Как же тогда, интересно мне, команда существует?

Мне это неприятно, но я воспринимаю это философски. Что-то получается, что-то нет. Всем угодить невозможно.

– Сейчас вы говорите это с улыбкой, но какой была ваша первая реакция на эти высказывания?

– Не улыбался. Бурлило во мне все. Но я не отвечал.

– Основная претензия некоторых игроков "Динамо", например Александара Драговича, что вы практически не общались с футболистами.

– Мы общались чуть ли не каждый день. Они не вылезали из моего кабинета. Дверь у меня была открыта всегда.

– Вообще никаких проблем?

– Ну, в рестораны мы вместе не ходили, но беседовали постоянно. С легионерами в том числе. Если мне не верите, можете у переводчика спросить.

Смотрите, какая ситуация с тем же Драговичем. С моей подачи мы его приобрели, хотя могли того же Гранквиста взять. Первые месяца два или три я его учил, он далеко не таким пришел, каким мы его видим сейчас.

– До "Динамо" Драгович успел поиграть в Лиге чемпионов, причем на самом высоком уровне.

– Да, но сразу не получалось у него. Нужно было к команде привыкнуть, понять наши требования. И только последнее время видно, каким защитником он стал.

– Вам через переводчика непросто было работать?

– От этого никуда не деться. Все языки все равно не выучишь. По душам особо не поговоришь, так как рядом есть третье лицо.

Ну, а по поводу того, что футболист что-то говорит о тренере в прессе, я думаю так: пусть сначала чего-то добьется, а потом будет рассказывать о тренере. А когда человек ничем особым не выделился, один гол где-то забил, где-то еще сыграл… Сначала добейся, а потом будешь рассказывать.

Вот Месси может что-то рассказывать или Роналду. Но все равно это неправильно, каким бы классным игрок ни был.

– Семен Альтман сказал: "У Блохина важную роль всегда играла интуиция". Согласны?

– Возможно, это касается того, какого игрока и когда выпустить с лавки. Каждая замена – это лотерея. В качестве примера – матч против немцев, когда 3:3 сыграли. У меня накануне девять человек заболели, в прессе уже говорят, что Блохин себе оправдание нашел. Поставил Рому Безуса в центр поля, а он в игру не попал – бывает. В перерыве его меняю, выпускаю Назаренко, он в девятку забивает.

Все говорят: великолепная замена Блохина. А откуда я знал, что он в девятку мяч положит? Я видел, что проваливается центр, что нужно что-то делать. Пришлось рисковать. Я вообще рисковый тренер, иногда могу поступить нелогично. Когда сборную тренировал, мог всю ночь сидеть, думать о составе. Баль, Кузнецов, Альтман меня оставляли вечером: "Ты – главный, сиди, думай". Ближе к утру состав вырисовывался.

У меня жена часто спрашивает, когда нужно какое-то решение принять: как ты чувствуешь? У меня так: если свербит где-то, значит, все хорошо, если нет – не факт. Так что, интуиция есть. Что-то ж должно быть во мне хорошее, не всему ж плохому быть (смеется).