"Чувствовал себя армянским Роналдиньо". Мхитарян - о пути из Армении в "Манчестер Юнайтед" рубрика

Генрих Мхитарян - о ранней смерти отца, роли матери, четырёх месяцах в юношеской команде "Сан-Паулу" и многом другом на пути из Армении в "Манчестер Юнайтед".

"Одно из моих самых ранних воспоминаний – это как я умолял своего отца, его звали Гамлет, взять меня на тренировку футбольного клуба во Франции. Мне было пять лет. В 80-х, прежде чем я родился, мой отец играл в Советской высшей лиге в нашей родной Армении. Он был маленький, но очень быстрый нападающий. Журнал "Советский воин" удостоил его премии "Рыцарь атаки" в 1984-м году.

В 1989-м году, когда я был совсем маленький, мы переехали во Францию из-за некоторых конфликтов, которые назревали во Армении. Мой отец играл пять лет в команде "Валанс" во втором французском дивизионе. Я всегда плакал, когда он уходил на тренировку. Каждое утро я говорил: "Папа, возьми меня с собой. Пожалуйста, пожалуйста, возьми меня с собой!"

В том возрасте я не особенно интересовался футболом. Просто хотел быть рядом с отцом. Но он не хотел отвлекаться во время тренировки, беспокоиться обо мне, поэтому придумал хитрый план, чтобы обмануть меня.

Однажды утром я сказал: "Папа, возьми меня на тренировку"

Он сказал: "Нет, нет. Сегодня нет тренировки, Генрих. Я иду в супермаркет и скоро вернусь"

Отец побежал на тренировку, а я ждал… и ждал.

Через несколько часов он вернулся домой без продуктовой сумки. Я растерялся и начал плакать.

"Ты меня обманул! Ты не пошёл в супермаркет, а играл в футбол", - сказал я.

Моё время с моим отцом было очень значимым, хотя очень коротким. Когда мне было шесть лет, родители сказали, что мы переезжаем домой в Армению. Я не очень понимал, что происходит. Мой отец перестал играть в футбол, а всё время был дома.

Я не знал, но у моего отца была опухоль головного мозга. Всё произошло очень быстро. В течении года он ушёл от нас. Я был очень молод и не очень понимал понятие смерти. Помню, мать и сестра всё время плакали. Я спрашиваю их: "Где отец?". Никто не мог объяснить, что происходит. День за днём, они начали рассказывать мне о случившемся. Помню, как мама сказала: "Генрих, его никогда не будем с нам". Никогда – это не такое долгое время, когда тебе семь лет.

У нас было много видеозаписей, где отец играл во Франции. Я пересматривал их очень часто, чтобы запомнить его. Два-три раза в неделю я смотрел матчи отца, и это приносило мне радость, особенно когда камера показывала его во время празднования гола или в объятиях партнёров по команде. На тех видеозаписях мой отец жил.

Через год после смерти отца я начал заниматься футболом. Он был стимулом для меня, моим кумиром. Я сказал себе, что должен работать так, как отец. К тому времени мне было 10 лет, и футбол стал всей моей жизнью. Тренировался, читал о футболе, смотрел футбол, даже играл в футбол на PlayStation. Я был полностью сосредоточен на нём. Особенно мне нравились творческие игроки – маэстро. Я всегда хотел играть, как Зидан, Кака и Гамлет (Довольно хорошая компания для моего отца).

Это был трудный период для матери, поскольку она должна была быть для меня ещё и отцом. Ей приходилось заступаться за меня, а также иногда быть жёсткой, каким должен быть отец. У меня были дни, когда я шёл домой с тренировки и говорил: "Ах, как это трудно. Я хочу оставить это". И тут моя мама говорила: "Ты не оставишь. Нужно продолжать работать, и завтра всё будет лучше".

После смерти моего отца, матери пришлось устроиться на работу, чтобы содержать семью. Так она начала работать в армянской футбольной Федерации.

Это было очень смешно на самом деле. Когда я начал играть за молодёжную сборную, то если я становился более эмоциональным на поле, мама подходила ко мне после матча и говорила: "Генрих! Что ты делаешь? Ты должен вести себя хорошо, иначе у меня будут неприятности на работе!"

Я отвечал: "Но, мам, они ударили меня. Они…"

И тут мама: "Нет, нет, нет. Ты всегда должен быть вежлив!"

Мать и сестра всегда подталкивали меня. Они даже позволили мне поехать в Бразилию в 13 лет, чтобы потренироваться с "Сан-Паулу" на протяжении четырёх месяцев. Этот период был один из самых интересных в моей жизни, потому что я был застенчивым пареньком из Армении, не знающего ни одного слова на португальском языке. Но мне было плевать на всё, потому что я отправился в футбольный рай.

Я мечтал играть так, как Кака, и в Бразилии я хотел перенять творческий стиль, который они называют "джинга". Перед поездкой я на протяжении двух месяцев изучал португальский, но когда я приехал в Сан-Паулу, то быстро понял, что одно дело учиться, а совсем другое – общаться с людьми.

С двумя другими армянскими футболистами мы добрались до нашего номера и поняли, что наш сосед – бразильский игрок. Он был такой худой, как я, и у него были тёмные волосы. Он поприветствовал нас. В своё время этот парень был простым незнакомцем, но сейчас он играет за "Ювентус". Это был Эрнанес.

Мы жили на базе. Мы там ели, тренировались и веселились. У нас не было PlayStation. Был только телевизор, но все каналы вещали на португальском языке. Поэтому в течение первых нескольких недель мне было очень трудно – я не мог общаться с бразильскими футболистами. Они просто говорили что-то и улыбались мне, хлопали по плечу. Вообще бразильцы удивительны по своей природе. Описать это сложно. Это можно только чувствовать, находясь в их окружении.

К счастью, мы все говорили на универсальном языке футбола. Мы стали друзьями, общаясь через творчество на футбольном поле. Я помню, как забил несколько голов на тренировке и подумал: "Вау, армянский парень забивает голы в Бразилии". Чувствовал себя звездой.

Я очень заинтересовался их культурой, которая очень отличался. Например, мы могли тренироваться 45 минут, затем отдохнуть в течение 15 минут, поесть немного фруктов, выпить сока, а после вернуться на поле и тренироваться ещё 45 минут. Они тренируются так, как будто идёт реальный матч. В Армении в этом возрасте уделяется больше внимания физической готовности. В Бразилии же за основу берётся техника – всегда работаете с мячом.

В Бразилии я видел детей, которые играли в футбол кучей свёрнутых носков. Там мячом может быть всё, что угодно.

Было забавно, что мама звонила мне часто – почти каждый день. Я всегда говорил ей, чтобы она заранее предупреждала о звонках. Единственный телефон, который мы могли использовать для международных звонков, находился в кабинете директора, так что каждое утро один из помощников прибегал на тренировочную площадку и говорил: "Эй, твоя мама звонит". И тогда мне приходилось бежать и просить её перезвонить.

- Как там мой ребёнок? Как еда? Ты поешь, хорошо?

- Мама, мне надо тренироваться! Позвони мне в воскресенье!

Через несколько месяцев на говорил хорошо на базовом португальском и учил Эрнанеса армянскому алфавиту. Без приставки PlayStation там было нечего делать.

То время было очень важно для меня, поскольку тогда сформировался мой стиль игры. Когда я вернулся в Армению после четырёх месяцев в Бразилии, я был довольно тощим и слабым, но имел хорошую технику. Я чувствовал себя свободным художником на поле. Чувствовал себя армянским Роналдиньо (Ха-ха-ха, я не шучу). Тогда у меня в голове всё время переплетались три языка – армянский, французский и португальский. Иногда я мог сказать половину предложения на армянском и половину на португальском.

Когда мне было 20, я переехал в донецкий "Металлург". Там к моим языковым знаниям прибавилась смесь украинского и русского. Было смешно, когда через два года я перебрался в "Шахтёр". Многие говорили, что я не смогу преуспеть там, ведь в клубе было 12 бразильцев.

Я ничего не говорил, а просто смеялся. Я чувствовал себя наполовину бразильцем. Конечно, у меня были отличные отношения с партнёрами. Три года в "Шахтёре" были блестящими. Я установил рекорд по голам в украинской Премьер-лиге в 2013-м году. Чувствовал себя прекрасно, ведь смог закрыть рты тем, что говорил, что армянину это не под силу.

Жизнь может складываться очень интересно. После того сезона мне предложили перейти в "Боруссию" незадолго до того, как в Донецке разгорелся конфликт. Я переехал в Германию. Это был какой-то новый язык, новая культура и атмосфера. Всё отличалось от того, к чему я привык.

Это был очень тяжёлый период. Первый сезон был неплохим, но второй оказался провальным не только для меня, но и для всего клуба. Мы много проигрывали, и я чувствовал, что мне не везло. Я не забивал и не отдавал результативных передач. При этом за меня заплатили много денег, чувствовалось давление.

У меня было много тяжёлых ночей в моей квартире в Дортмунде. В полном одиночестве я просто думал. Не хотел выходить на улицу и даже ужинать. Но, как я уже сказал, жизнь может складываться интересно. Пришёл новый тренер, Томас Тухель, и третий сезон изменил для меня всё. Он подошёл и сказал: "Слушай, я хочу выжать из тебя всё".

Я улыбался и смеялся, ведь думал, что он просто пытался заставить меня почувствовать себя лучше. Я было усомнился в его словах, но Томас посмотрел на меня очень серьёзно и сказал: "Мики, ты станешь великим". Он сделал это. Он получил всё от меня в том сезоне, и поэтому я снова был счастлив. Когда тебе грустно, ты не можешь быть счастливым. Это то, что я узнал из бразильской культуры. Когда вы счастливы, на поле случаются хорошие вещи. В том сезоне мы играли с энтузиазмом. Мы использовали сумасшедший, атакующий стиль, наслаждались каждой минутой на поле.

Мы играли с двумя защитниками, тремя полузащитниками и пятью нападающими. И добивались успеха. Даже когда мы проигрывали, нам было весело.

Прошлым летом мой агент позвонил и сказал, что "Манчестер Юнайтед" заинтересован в подписании контракта со мной. Это застало меня врасплох. Я сказал: "Это серьёзно? Или это просто слухи?" Когда мечты сбываются, сначала их не считают реальностью.

Через несколько дней интерес "Манчестер Юнайтед" подтвердился. Я получил звонок от исполнительного директора "дьяволов" Эда Вудворда. Он сказал мне, что клуб действительно заинтересовал. Я был очень взволнован этой возможностью! "МЮ" и агент вели переговоры, а у меня было время для рассмотрения вариантов.  Понимал, что было проблемно оставить хорошее место в Дортмунде. Но я не хотел в старости сидеть в кресле и о чём-то сожалеть. Я был готов двигаться дальше.

Подписывая контракт с "Манчестер Юнайтед", я понял, насколько это большой шаг в моей карьере. Никогда не забуду тот момент, когда надел красную футболку на первой тренировке с новой командой. Это заставило меня чувствовать счастье и гордость достижениями своей карьеры.

В начале этого сезона в "МЮ" я получил травму и не имел много шансов. Будет верно сказать, что начало моей жизни в Англии не было идеальным. Но я никогда не сдавался, когда случались неудачи. Буду продолжать работать каждый день и смогу помочь команде добиться успехов.

Если бы вы спросили мою маму и сестёр обо мне, они бы сказали, что я довольно жёсткий. Я могу быть очень серьёзным. Если честно, я очень доволен тем, как сложилась моя жизнь. Моей мечтой всегда было играть за крупнейший в мире клуб.

Когда вы выходите на поле "Олд Траффорд", это не просто шаг – это этап. Если бы мой отец видел меня, то был бы очень горд.  Я всегда за ним гонялся, и думаю, что он помог мне сюда добраться, хотя его нет рядом. Если бы он был жив, возможно, я бы захотел стать адвокатом или врачом. Вместо этого я футболист.

Я никогда не смотрю матчи со своим участием по телевизору. Ненавижу смотреть на себя, потому что замечаю только свои ошибки. Я очень отличаюсь от отца стилем игры. Он был быстрым нападающим с мощным ударом. Я же более техничен. Хотя многие люди в Армении говорят, что я выгляжу точно так же, как мой отец, когда бегу.

"Генрих, ты очень напоминаешь Гамлета", - говорят они. Я не знаю, так ли это, потому что не могу посмотреть на себя, но в этом есть смысл. Я мечтал так же свободно бегать на поле, когда смотрел видеозаписи после того, как отец умер"

По материалам The Players Tribune.

Перевод Алексея Антоненко.